Братские
I
Как ты, братец? Давно тебе не писал.
Бой в разгаре. Пока Ничья.
В этом мире каждый решает сам,
Что носить на своих плечах.
Жаль, что кровь слабее, чем цвет погон,
А приказы - железней слов.
С каждым днем все ближе Восточный фронт.
Все спокойней жду пулю в лоб.
Так мы пьем - и выпьем себя до дна,
Не давая друг другу фор.
Двадцать третий год, как идет война -
Где сейчас твой небесный форт?
Бог погиб при штурме. С небес трубят,
На последний зовут парад.
Так всегда: если бездна глядит в тебя,
То тем хуже для бездны, брат.
Так всегда: если кажется, Смерть близка,
Тем пронзительней ход часов.
А пока мы живы - у нас в висках
Бьется терпкий брусничный сок..
Эта весть из тех, что не стоит ждать,
Ведь о том, что я жив и цел,
Ты узнаешь ровно в момент, когда
Я поймаю
Тебя
В прицел.
II
Здравствуй, братец. Как ты? У нас бои.
Всё по-прежнему. Мы ведём.
С каждым днём смелее и злей свои,
Ближе вспышки и дальше дом.
Жаль, что кровь стекает из дыр знамён,
А приказы – острее стрел.
Если умер прежде, чем был рождён –
Крылья выдадут вместо тел.
Гавриил сорвал свой командный глас,
Мы несёмся давать отпор.
И трубим отсюда. Зачем? Для вас –
Дескать, держится Горний Форт.
В РайСанБате раненый Бог лежит,
Хоть от стонов колотит дрожь.
А архангел хрипнул мне: «Будем жить!»,
Сунув огненный мой штык-нож.
Так всегда: коль помнишь, что – позади,
Ничему не сдержать полёт.
И теперь, мой брат, у меня в груди
Пляшет яблочно-пьяный мёд.
Этот выстрел – был. Эта кровь – моя.
Только в то, что я пал в бою,
Ты поверишь, лишь ощутив, что я
За спиною.
Твоей.
Стою.
III (Эхо)
Извини, что редко тебе пишу,
И особенно – о войне.
Не о той, которая внешний шум,
А о той, что кричит во мне:
Гексоген, пластид, аммонал, тротил…
Хренов мастер сапёрных дел,
Сколько взрывов я не предотвратил,
Не предвидел, недоглядел –
И они, сливаясь в гремучий ком,
Заполняют меня собой.
Слишком много тех, говоря о ком
Не поправишься: «крайний бой».
Слишком часто в воздухе вьётся пыль
Рассыпающихся домов.
А война, что долго в себе копил,
Пострашнее, чем ксеноморф.
Я боюсь сорваться, сорвать чеку –
Но не вздумай меня жалеть:
Я слежу за таймером, начеку!
Мой тяжёлый бронежилет
Защитит идущих со мной в строю,
Если всё же замкну контакт.
Слышишь, брат, спаси их – оставь семью,
Если в сердце кольнёт: «Тик так…»
IV
Извини, что я не писал тебе:
Старший брат не силён в письме.
Завтрак – в семь утра, в два часа – обед.
Я, как прежде, хожу во сне.
Воспитатель кличет меня Святым:
Видно, хочет, чтоб нагрешил.
В тот же год, когда появился ты,
Я был выслан в детдом в глуши.
Да, с трудом хожу и дурак на вид,
Знаю только, когда отбой,
Но от той, что рвёт тебе пульса нить,
Я сумею прикрыть собой.
Десять лет молчания. Брат, прости.
Ты не знал, что я жив и цел.
Тем, кого отпели, не окрестив,
Крылья выдадут вместо тел.
Добежав до съезда с ночной М-3,
О "Камаз" раздроблю висок.
Не пугайся, брат. У меня внутри
Вместо крови – брусничный сок.
В двух словах означен конец пути:
Мол, отмучился инвалид...
Брат, не слушай их. Слушай птиц в груди.
Это сердце
Моё
Стучит.
Цепная реакция поэтов Dark Romantic Club в действии: Грау, Archscorpion, а также chelovek-poet и Звездный странник.
